В отличие от БИ, свою ЧЭ Есь замечает с раннего детства. Есенин по сути своей достаточно чувствителен. В сравнении с другим творческим ЧЭ, Дюмой, эмоции Есенина, в тон квадре Бета, такие же максималистские и острые. Если он чувствует, то он чувствует на полную катушку и будьте уверены, что если произойдет событие ещё важнее, то он откроет в себе новую эмоциональную глубину. Исключение, наверное, бывает для сильных отрицательных эмоций – смерть близкого, разрыв в отношениях и прочее. Тогда Есенин закрывается. Срабатывает тумблер, человек уже не сможет выдержать того потока, который разлился бы в этом случае. Есенин может чувствовать потом себя черствым и бездушным, но это просто защитная реакция организма.
Приведу пример из своей жизни – ваш покорный слуга может вспоминать годами три минуты видео, где ветеран зачитывает книгу погибшей подруги. Годами, и каждый раз эмоции будут не сильно меньше по ужасу, боли, страху и гневу. А теперь просто представьте, чтобы было, если бы имело место намного бОльшее душевное потрясение.

Проявляется ЧЭ по-разному, в основном в зависимости от воспитания:

1. Не будут сдерживать. ЧЭ будет сильной, осознанной функцией, хотя и есть возможность, что сделает из Есенина либо излишне приторного человека, слишком оторванного от реальности, либо слегка истерика. Хорошо если только слегка.

2. Будут сдерживать. Тогда Есенин меньше чувствовать не будет, но эмоции будут направлены вглубь и выпускаться наружу в срывах или творчестве. Есть возможность, что Есенин либо будет чувствовать себя «неправильным», либо «оскорбленным и униженным». В принципе, ни то, ни то хорошо на него не повлияет, но научит держать себя в руках. Впрочем, в будущем, вырвавшись из-под родительского крыла Есенин может «пуститься во все тяжкие», чувствуя, что его всю жизнь сдерживали. И может натворить дел, совершенно не зная, как работает одна из самых сильных его функций.

3. Будут подавлять более сильной ЧЭ – самый неблагоприятный вариант, в этом случае Есенин начинает отрицать свою вторую по силе функцию и старается развивать БЛ, подстраиваясь под надобности подавляющего (то есть пытается стать Робом или Максом, в зависимости от ТИМа близкого человеке). Впоследствии это может вылиться в сильнейший комплекс неполноценности, когда Есенин будет уверен, что то, что для него важно и что ему хочется, у других все равно будет получаться лучше, чем у него, а ему это проявлять нельзя – иначе будет плохо. Рефлекс, почти как у собаки Павлова.

4. Самый благоприятный вариант – Есенина будут учить пользоваться своими эмоциями. Проявлять, но в позитивном ключе, показывать, что нет плохих эмоций, но что негатив может кого-то сильно обидеть. Это потребовало бы сил и времени от родителей, но взамен получился бы очень «годный» Есенин.

Конечно, бывает так, что по каким-то причинам некоторые пункты сочетаются. Одно точно – чтобы Есенин научился пользоваться эмоциями, нужно либо учить его, либо дать самому набивать шишки. А шишки будут обязательно. До встречи с более сильными ЧЭ и с людьми, для которых ЧЭ = признак слабости, Есенин может уверовать в свою всесильность в этом плане. Что довольно-таки больно шибанет его о землю, когда он обнаружит, что это работает далеко не со всеми и далеко не всегда.

К слову, ЧЭ Есенина часто пытаются назвать манипулированием. На самом деле, это зависит от человека – если человек допускает для себя манипулировать кем-то, он будет это делать. С помощью эмоций ли, логики ли, да с помощью чего угодно. А вот если не допускает, то и не будет. А просьба, сопровожденная милыми глазками – не что иное как защитная реакция, чтобы тебя не вкатали в пол с этой просьбой, к примеру.

Так же, не смотря на умение справляться с агрессией, с негативом Еси не очень ладят.
Давайте представим очень общую картину успокоения какого-нибудь вакуумного Жукова.
Жуков в гневе. Он кричит, стучит кулаком по столу. Чашка прыгает, чай разливается. Есенин молча сидит и смотрит на Жукова перепуганными глазами. Не получив ответной реакции, у Жукова срабатывает рычажок: «что-то не так». Он замечает перепуганные глаза и говорит уже тише, понимая, что испугал человека (не забываем, что Жуков логик, у которого как раз-таки эмоции не на первом плане). Есенин дрожащими руками двигает к Жукову чашку с чаем. Жуков удивляется. Удивление вытесняет ешё часть злости, потом приходит ощущение сухости в горле после крика, он пьет чай, а пока пьет, успокаивается.

Это, конечно, ситуация выдуманная из головы. Главное тут испуг Есенина – он будет совершенно искренним. При негативе направленном на него, Есенин теряется, пугается и застывает (к слову, поэтому некоторые Еси записывают себя в инфантилы, считая, что должны наплевательски относиться к негативу, а некоторые инфантины в Еси, считая, что раз они не боятся негатива – то они точно виктимы). Что срабатывает амортизатором для Жукова, но может дико раздражать другие ТИМы, как проявление слабости и трусости, как они считают.
К слову, чай хорошее проявление ролевой БС, в неизвестной для себя ситуации, у Есенина срабатывает именно ролевая и он начинает обеспечивать физический комфорт, считая, что если будет физический комфорт, то человеку станет лучше. Все это, конечно, происходит глубоко подсознательно.

Так же, ЧЭ Есенина проявляется и в развитой эмпатии. Есенин настолько глубоко чувствует свои эмоции, что может прочувствовать любые чужие так же тонко, как они проявляются у человека. По этой же причине из Есениных получаются хорошие «природные» психологи, но все же в выборе профессии им было бы тяжеловато ежедневно выслушивать людские переживания. Если вокруг Есенина много эмоций, которые он пропускает через себя, то через какое-то время он начинает терять связь со своими личными, уже не понимая где его, а где чужое.
© Succin