стадия ремиссии, чаще всего, сопровождается острым отторжением всех или части предпосылок и структур, вызвавших развитие вируса. следует отметить, что сам индивид этой подмены обычно не замечает, пребывая в уверенности, что происходит отторжение вируса как такового и очищение от него сознания.
несмотря на иллюзию кажущегося излечения, на самом деле эта стадия оказывается, как правило, самой тяжелой для пациента в протекании болезни, в большинстве случаев даже более тяжелой, чем часто свойственный завершению первой стадии кризис самоидентификации.

этот период характерен тем, что пациенту вдруг начинает казаться, что соционика его чего-то лишает и в чем-то ограничивает. вирус при этом часто представляется находящимся не в сознании больного, а чем-то внешним, куда и направляются усилия по его «искоренению». эффект может особенно усиливаться наложением на другие жизненные кризисы, которые, впрочем, как правило, усугубляют тяжесть протекания не только этой, а любой из стадий болезни — человек в эти моменты склонен искать спасения в том, чего в его жизни, по его мнению, на данный момент, в недостатке, и винить то, чего в жизни оказалось или накопилось в избытке.

к началу этой стадии человек обычно менее всего способен разграничить в сознании себя с болезнью, поэтому просто вынужден как-то к ней относиться.
отторжение может принимать самые разные формы — оно может быть полным, может относиться только к части симптомов или вызвавших их условий. часто случается, что пациента преследуют циклоидные смены состояний от терпимости и даже принятия до полного неприятия. иногда на первой фазе этой стадии возможны даже разнообразные попытки замещения («я понял, астрология (новое слово, туаи, гороскоп друидов, тест люшера) объясняет многое, что со мной происходит, значительно лучше, чем эта поганая соционика!..») и переключения. но это больше всего похоже на переход с одних наркотиков на другие и только усугубляет состояние больного.

для этой стадии характерны чувство разочарования, гнева, раздражения и некоторого стыда, периодически сменяющееся эйфорией от ложного чувства освобождения. кроме упомянутой иронии над адептами это может выражаться в фразах, вроде: «уф, еле ноги унесла!..», «не типирую, ибо здоров!», «теперь-то я знаю, что соционики нет...» и прочее, в таком духе, декларирующее полное выздоровление. поведением пациент при этом, напротив, демонстрирует выраженную зависимость, бурно реагируя даже на любое упоминание предмета, причем реакции его в этом вопросе начинают отличаться удивительной стабильностью и стереотипностью.

общим местом здесь является само наличие выраженного негатива, а также то, что внимание, в большинстве случаев, направлено не на вирус, поразивший мышление, а на абстрактную структуру, которая для больного это вирус олицетворяет, тогда как возникающая при этом агрессия поражает, естественно, само сознание индивида.
таким образом болезнь удвоенными темпами продолжает воздействовать на сознание путем направленной агрессии, маскируя это под иллюзию излечения. в этом особая тяжесть и опасность третьей стадии.

стоит отметить, что стадия эта может проходить и в более мягкой, чем описано, форме, когда почти все внимание пациента смещается с углубления и расширения познаний в тематике в сторону поиска «границ применимости» оных, в наименее тяжелой форме сводящихся, ближе к завершению стадии, к границам некоторой части сознания самого индивида.

стадия эта может иметь и затяжной характер, особенно будучи поддерживаема систематическим присутствием в зоне досягаемости специфических раздражителей, в виде, например, других пациентов, находящихся на любой стадии заболевания.

в большинстве случаев в конечном счете она переходит в фазу полного или частичного принятия факта неспособности изгнания вируса из сознания и смирения с ним, в пользу поисков наименее болезненного дальнейшего сосуществования с вирусом, что можно считать переходом заболевания в хроническую стадию.