Года три тому назад мне пришлось дать мнение о положении одного живущего в Лондоне господина средних лет, которого считали умирающим. Он не особенно верил никаким врачам и никакой «патии», и уже много лет переходил от одного врача к другому по поводу серьезного порока сердца и страшной диспепсии. По его мнению, аллопатические средства помогали ему лучше, но только ненадолго. Сигнатурки показывали, что диагноз был поставлен верно и с точки зрения аллопатов его пользовали недурно. Он принимал укрепляющие средства, противокислотные и соли йода, но его болезнь, аневризма аорты, ухудшалась.

Гомеопаты лечили его симптоматически, а симптомов было довольно — были дни, когда ему казалось, что он совсем оправился, но затем ему опять становилось хуже — аневризма, очевидно, увеличивалась. Когда я впервые увидел его, он казался почти умирающим и уже принял последние церковные обряды.

Исследовав его хорошенько и приняв во внимание состояние его тканей и органов и величину аневризмы, насколько возможно было ее определить, я высказал мнение, что он может медленно поправиться и окончательно выздороветь. Господин этот впоследствии женился и аневризма, хотя не совсем прошла, постепенно поддаётся гомеопатическому лечению, применяемому на основании диагностического здравого смысла. Главные средства были Aurum metallicum, Chelidonium majus, Сarduus, Ceanothus, Glandium quercus, Aconitum, Ferrum, Cactus grandiflorus и Baryta muriatica; из них первое и четыре последних оказались непосредственно-специфическими. Знанием Барита я обязан д-ру Флинту, и это уже не в первый и не во второй раз, что гомеопатия излечивает аневризму. Несколько дней тому назад я встретил моего пациента с женой на улице и был просто поражен его здоровым, pумяным видом.

Эта власть гомеопатии над аневризмой доставляет мне двадцать пятую причину, почему я гомеопат и как раз доводит меня до полпути моих пятидесяти причин. Питаете ли Вы теперь несколько большее уважение к гомеопатии или Вы в состоянии перетолковать все мои причины? Во всяком случае, Вы видите, что сказанное мной в доме Вашего дяди не было похвальбой, а простым заявлением факта. Поймите, пожалуйста, что я не имею ни малейшего желания сделать Вас или кого бы то ни было гомеопатом; для меня это решительно все равно. Для истины это также безразлично; она и без всех вас обойдется.

Не ожидаю также никакой особенной пользы от сообщения Вам моих пятидесяти причин; делаю это только для того, чтобы оправдать мое положение и дать отпор издевательству и невежеству правоверной медицины.