Даже внешне эпалептотимики отличиются от своих сверстников более гармоничным, крепким телосложением, равномерным развитие мышц, жировой прослойки, более соразмерными пропорциями конечостей и туловища, чаще свойственным атлетам, нормостеникам с хорошо развитым плечевым поясом, шеей, достаточно крупными кистями рук и стопами ног. Бесстрастное выражение лица часто сменяется эмоциональной живостью, игрой мимических мышц, отражающей жизнелюбие и жизнерадостность. Но в любую секунду оно вновь готово смениться на ровное бесстрасстное выражение, если этого потребуют обстоятельства. Часто можно видеть элементы чувственности в лице – в крыльях носа, в форме губ, глаз и т.д.
Кроме этого, они характеризуются высоким жизненным тонусом, высокой работоспособностью, выносливостью, низким уровнем утомляемости. В большинстве своём они целеустремлённы, педантичны, аккуратны, добросовестны и даже скрупулёзны в выполнении заданий. Подобное сочетание качеств плюс хорошие природные способности к обучению, приобретению практических навыков на базе общей эрудиции позволяют им достаточно быстро продвигаться как в учёбе, так и работе. В межличностном общении эпилептотимики достаточно гармоничны, они умеют быть эмоциональными, им свойственна насыщенность эмоциональных и инстинктивных переживаний. Они легко находят контакт с окружающими людьми, интуитивно чувствуя их психологические слабые и сильные стороны, что позволяет им завоёвывать расположение сверстников и партнёров.
С другой стороны, если у акцентуантов складываются неприязненные отношения, то они по мере возможности не усугубляют их, но и не уступают, стремясь в последующем к доминированию. Если же в будущем ситуация с соперниками будет складываться в пользу эпилептотимика, то последний обязательно использует её для того, чтобы «отдать долг прошлого», хотя специально строить планы мщения, создавать соответствующую ситуацию не будет. Другими словами, эпилептотимики не изводят себя бесплодными планами, фантазиями мести, они просто помнят, очень долго помнять нанесённую обиду или оскорбление своего достоинства.
Эпилептотимиками управляет честолюбие и меркантилизм, которые они хорошо скрывают, а также чувство самости и сентиментальности. Чем выше интеллект и шире культура эпилептотимиков, тем легче им добиваться расположения вышестоящих и налаживать прочные отошения со сверстниками и нижестоящими по социальной лестнице. В общении со всеми, кто не выше их по социальной лестнице, они стремятся использовать принцип «тебе надо со мной общаться, сотрудничать», а не «нам надо общаться, сотрудничать». Со всеми, кто находится выше по социальной иерархии, эпилептотимики стремятся сохранять паритетные отношения, но без панистратства, достаточно искусно оттеняя разницу социальных рангов.
По увлечениям, интересам эпилептотимиков можно определить часто скрытый преимущественно меркантильный смысл увлечений. Эпилептотимиков нельзя отнести к эстетствующим подросткам, как шизотимиков, они более материалистичны и приземлены. Если они разводят декоративных рыбок, то они не столько наслаждаются красотой аквариума и эстетствуют по поводу спаривания рыбок. Сколько их больше интересует вопрос о реализации рыбного потомства, что может принести весьма значительные суммы. Точно так же они не будут собирать, искать монеты, выпущенные во времена цезаря Августа, посвятив себя истории, они будут собирать монеты, которые имеют нумизматическую ценность или представляют значимость как золотые изделия и украшения.
Природа наградила их способностью по игре света и тени, особому переливу граней отличать драгоценные камни от полудрагоценных и обычных. Им дано от природы получать чувственное наслаждение от «игры» бриллиантов, золота. Ещё будучи подростками, эпилептоиды всегда приобретают, накапливают материальные ценности в денежном или товарном эквиваленте. В зависимости от уровня культуры, интеллекта меркантильные черты проявляются более выпукло или же искусно скрываются.
Честолюбие сочетается у них со склонностью незаметно, но прочно подчинять себе окружающих, привязывать их к себе сотнями незримых уз, от личного обаяния и привлекательности до психологического садизма, с помощью которого эпилептоиды психологически частенько паразитируют на акцентуантах сенситивного, психастенического вариантов, относимых к шизоидному типу. Эти особенности позволяют эпилептотимикам не только завоёвывать, получать власть, но и удерживать её. Меркантилизм может служить у эпилептоидов одним из средств достижения власти, а честолюбие является одним из средств реализации меркантилизма. Именно поэтому подростки эпилептотимики всегда более состоятельны по сравнению со своими сверстниками. Они обладают потрясающим социальным чутьём на всякого рода коммерцию и бизнес. Очень рано и неплохо они постигают экономику, финансы, часто занимаясь самообразованием.
Эпилептотимики, как и шизотимики, от природы награждены способностями и к точным, и к гуманитарным наукам. Чем бы они не занимались, их работоспособность, усидчивость и добросовестность в сочетании с интеллектуальными способностями позволяют добиться многого. При этом у них всегда сохраняется трезвая самооценка, тактические и стратегические задачи они ставят себе реальные и неуклонно добиваются их реализации. Как и шизотимики, план на день, на неделю, на год с вполне конкретной выгодой для себя они научаются составлять уже в подростковом возрасте, стремясь затем сделать всё, чтобы достичь поставленных целей.
Сила в сочетании с инертностью и подвижностью нервных процессов позволяет им очень точно строить своё поведение для достижения цели. Поэтому практически любые социально-психологические трудности преодолимы для акцентуантов, их трудно застать врасплох. Эпилептотимики достаточно легко находят выход из самых запутанных ситуаций, причём зачастую близкий к оптимальному, в любой, самой сложной социальной ситуации. Психотравмирующее влияние на них может оказать лишь ситуация, угрожающая честолюбивым планам, лишающая принадлежащих им материальных ценностей (мотоцикл, деньги, украшения). Только в этом случае мы можем увидеть эмоциональную и инстинктивную «бурю», которую эпилептотимики, независимо от культуры и интеллекта, на смогут завуалировать. Нельзя не отметить тот факт, что в большинстве случаев подобная «буря» будет достаточно кратковременна, и эпилептотимики сумеют в конечном итоге сдержать себя и контролировать свои мысли, высказывания и поведение.
Иногда на пути к достижению цели в ситуации длительного эмоционального напряжения, когда нарушаются намеченные сроки реализации выполнения тех или иных задач, эпилептотимики также могут дать кратковременную эмоциональную реакцию раздражения, вплоть до ярости. Особенно это характерно в ситуациях, когда подобные задержки в реализации возникают по объективным причинам, а не по их вине. Тем не менее «взбучку» получает слабейший в физической и/или психологической иерархии подростковой среды.
Лишь только в случаях невысокой культуры, невысокого интеллекта эмоциональная инстинктивная буря может быть достаточно длительной, сопровождаясь грубыми конфликтами и драками. Вообще нельзя также не отметить, что эпилептотимики, имея хорошие физические данные, зачастую скрываемые до поры до времени, никогда не избегают физических конфликтов. Даже иногда сами провоцируют сверстников, чтобы те первыми вступили с ними в драку. В дальнейшем они получают глубокое чувство удовлетворения, избив, часто поделом, своего соперника, при этом полностью контролируя и владея собой. В драке расчётливы, хотя и азартны.
Эпилептотимики также получают колоссальное наслаждение от всяческих интриг, инициаторами которых они сами являются. Активно используя своих сверстников «втёмную», о чём те и не подозревают, эпилептотимикам удаётся добиваться нейтрализации даже взрослых лидеров, часто ставя учителей, воспитателей, родителей в смешное, глупое положение, внося раздор в их отношения вплоть до серьёзных конфликтов.
В дальнейшем эпилептотимики выступают в качестве посредников, третейских судей, и мирят стороны со значительной психологической и материальной выгодой для себя. Или не делают этого, если представляется конкретная выгода. И лишь шизотимики могут противостоять им в сложной, искусной, многоходовой интриге. Чаще всего именно шизотимики могут не просто «вычислить» организаторов интриги, но активно им противостоять, добиваясь справедливости и правды. Интересно, что вычислить эпилептотимиков-интриганов могут акцентуанты и циклоидного, и истероидного типа, но противостоять, обоснованно доказав свои позиции и вскрыв «гнилую судность» эпилептотимиков с позиций подросткового максимализма, могут лишь акцентуанты шизоидного типа.
В условиях хронического психологического стресса они склонны употреблять спиртные напитки, чтобы снять нарастающее эмоциональное напряжение, которое может мешать им принимать адекватные решения и реализовывать их. В состоянии опьянения у эпилептотимиков проявляется сентиментальность до слёз и/или грубая чувственность с вульгаризированным поведенческим оттенком. На смену такому сентиментальному поведению в состоянии опьянения проиходт суровая сдержанность вплоть до жестокости в отношениях и психологического садизма.
Эпилептотимики любят и стремятся ощущать своё превосходство над окружающими людьми, получая от этого глубокое психологическое удовлетворение.
Сексуальная жизнь эпилептотимиков насыщена событиями, поскольку чувственность является характерной чертой их инстинктивной жизни. Они умеют и любят получать чувственное наслаждение и от драки, и от азартных игр, и, конечно, от секса. Начав с онанизма, они достаточно быстро переходят к реальной половой жизни, чаще или находя себе намного младших сверстниц, или же начиная общаться уже с молодыми женщинами, намного старше себя, благодаря своему раннему половому созреванию. Их сексуальная неутомимость, в чём-то даже половая неразборчивость в партнёршах и легко развивающаяся чувственность делают эту сторону жизни эпилептотимиков достаточно важной и содержательной.
В случае вступления эпилептотимиков на асоциальный путь… они также добиваются признания как лидеры. Если эпилептотимик не становится лидером, он чаще всего меняет асоциальную группу. Вот тогда в полной мере раскрываются его инстинктивные способности к азартным играм, алкоголю и сексуальным наслаждениям… Зависть и жадность, которую асоциальные эпилептотимики не могут скрыть, часто расценивается сверстниками как их психологическая слабость. Эту слабость зачастую используют конкуренты и противники.
Если шизотимики чаще выполняют роль «мозгового центра» преступной группировки, то эпилептотимики в одном лице сочетают и лидера, и казначея, и часто «мозговой трест». Их способность выдерживать практически любые социальные удары позволяет быстро завоёвывать авторитет криминальной субкультуры, устанавливать широкий диапазон социальных связей по вертикали и по горизонтали, столь необходимый для преступных группировок, позволяет сохранять лидерство и осуществлять психологическую нейтрализацию конкурентов.
В криминальной среде эпилептотимики не останавливаются ни перед чем в достижении цели, организуют сильную, дисциплинированную группировку, и чаще пытаются действовать чужими руками. В ситуации срыва намеченных криминальных задач эпилептотимики легко дают волю ярости, злости и жестокости, сурово наказывая провинившихся по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись». И они легко добиваются полного психологического контроля над своей группировкой и индивидуального подчинения. Мастера интриги, перевоплощений, имитации, эпилептотимики легко могут доказать вину сверстника там, где её нет, и наоборот. Главное, они могут убедить в этом представителей криминальной субкультуры. Этого в особенности боятся как в их собственных, так и в чужих группировках.
… Корригировать поведение эпилептотимиков способна только угроза реального наказания, наличие сильных во всех отношениях соперников.